Вольтер говорил, что Александр VI был куда хуже, чем Нерон или Калигула.

Ведь он был облечен не просто властью, а властью духовной – так что к его не ограниченному ничем стремлению к наслаждениям примешивалось еще и кощунство. Это довольно странное рассуждение в устах убежденного атеиста, но сам Вольтер почему-то тут никакого противоречия не видел. Как бы то ни было, огромный вес имени Вольтера придал легенде Борджиа новый, так сказать, импульс.

Дальше в дело включились мастера французской литературы.

В феврале 1833 года в Париже прошла премьера пьесы Виктора Гюго, посвященной Лукреции Борджиа. Как говорил сам Гюго, он поставил перед собой вопрос: « Кем же была Лукреция Борджиа на самом деле?»

В романе Майн Рида «Всадник без головы» некий мексиканец, один из второстепенных персонажей книги, задается похожим вопросом в отношении своей возлюбленной и отвечает на него так: « О, Исидора Каварубио де Лос Льянос, ангел красоты и демон коварства!»

Виктор Гюго пошел примерно тем же путем, что и мексиканец.

Его Лукреция Борджиа – тоже « ангел красоты и демон коварства». Кинжалы в пьесе так и сверкают, яд льется рекой, а сама Лукреция развратна и соблазнительна и влечет своих любовников к смерти, и даже ее незаконный сын Дженарро (которого Гюго ей придумал) и то поражен ужасом перед ее злодействами. Хотя Лукреция сына своего любит. Так что Гюго одно человеческое чувство – материнскую любовь – Лукреции все-таки оставил.

Он очень гордился своей беспристрастной справедливостью.

Пример, поставленный Гюго, оказался заразительным. Персонажи «легенды Борджиа» мелькают и у других авторов – и у Дюма, и у Сабатини. Но мировой рекорд в этом отношении, наверное, был поставлен Марио Пьюзо. Он был на редкость удачливым автором – по его книге «Крестный отец», был поставлен поистине гениальный фильм. Так вот, однажды Марио Пьюзо пришла в голову мысль обратиться к истории, и он взялся за книгу, названную очень просто – «Семья» Но, конечно, не просто семья, а семья Борджиа.

Доделать книжку автор не успел, он умер, и заканчивал ее уже другой человек. Совместный продукт получился настолько лихим, что ему позавидовал бы и Гюго.

Есть смысл привести одну деталь, просто трогательную в своей недостоверности, – оказывается, убийцей Хуана Борджиа был не Чезаре, а самый младший из братьев, Жоффре. Он сделал это для того, чтобы отомстить Хуану за соблазнение жены Жоффре, принцессы Санчи, а Чезаре оказался настолько благороден, что покрыл это дело, и не потому, что одобрил, а потому, что очень уж не хотел огорчать отца, папу Александра VI.

Ну, что сказать? Такие глупости трудно комментировать.

Так что вернемся к нашему предмету – к семейству Борджиа. По-видимому, концом могущества дома Борджиа следует считать 1504 год. С тех пор прошло побольше 500 лет. Но образ семьи, волею судьбы оказавшейся однажды на вершине успеха, до сих пор тревожит воображение людей творческих.

Разве что сейчас, уже в XXI веке, это по большей части кинематографисты.

В 2011 году на экраны вышел сериал, поставленный Нилом Джорданом, так и названный – «Борджиа», а в 2012-м выходит и продолжение. Папу Александра играет замечательный английский актер, Джереми Айронс. В фильме есть сильный кадр – величественный человек, облеченный в мантию и увенчанный тиарой, тройной короной пап римских, сидит на троне, а по сторонам трона стоят два стройных юноши, его сыновья. И, конечно же, есть тут и прелестная золотоволосая девушка, его дочь.

Сколько десятков миллионов людей посмотрят сериал и какой успех его ожидает, не знаю. Но один поразительный факт можно отметить уже сейчас: семейство Борджиа все еще продолжает волновать воображение.

И делает это уже шестой век.

Приложения

Письмо Савелли, в том виде, в котором оно изложено в дневнике Иоганна Бурхарда

(пер. Н. Т. Цветкова, Д. Д. Шамрая и И. П. Мурзина)

«Благороднейшему господину Сильвио Савелли (имеющему пребывание) у его величества Римского императора.

Благороднейший господин Сильвио, шлю привет. Из писем наших друзей мы узнали, как ты, сделавшись жертвой вероломства и лишившись всего твоего имущества, удалясь из Рима, избежал неистовства и ярости этих разбойников. По справедливости мы сочувствовали твоим несчастиям; но радуемся тому, что, несмотря на все беды, ты цел и невредим и находишься под покровительством императора. Поэтому, узнав, что ты теперь пытаешься через рекомендательные письма и влиятельных лиц восстановить свое положение, мы весьма дивимся легковерию и легкомыслию, проявленным тобой. От человека, вероломство которого распространяется на весь человеческий род, жизнь которого, запятнанная убийствами и грабежами, прошла в постоянном обмане людей, – ты надеешься выполнения акта справедливости, не угрожая ему и не принуждая его! Ты заблуждаешься, дорогой друг, ты очень заблуждаешься, если воображаешь, что можешь прийти к какому-либо примирению с этим чудовищем! После того как он тебе изменил, осудил на изгнание, предал разорению и смерти, не имея никакой для сего причины, кроме собственного вероломства и жадности, тебе ничего другого не остается, как объявить ему вечную войну, внушаемую тебе бесконечной к нему ненавистью. Тебе следует идти другими путями. Рану, нанесенную тебе римским бичом, следует показать истинным врачам. Император и другие принцы Римской империи должны быть осведомлены о том, какие бедствия терпит христианский мир от этого омерзительного чудовища. Они должны знать о гнусных преступлениях, совершаемых им, преступлениях, ведущих к ниспровержению религии, преступлениях, столь жестоких и ужасных, что даже извращенные люди приходят в изумление. Тебе следует рассказать об этом на собраниях принцев, твой рассказ размножить и распространить. Когда-то злейшим врагом христианской религии считался Магомет, оторвавший от нее бесчисленное количество верующих; теперь появился новый Магомет, далеко превзошедший первого количеством своих преступлений. Следует сказать, что наступило время антихриста, столь часто предсказанное многими пророками, потому что трудно себе представить более откровенного безбожника, врага Христа и остервенелого разрушителя веры и религии христианской.

Теперь церковные доходы и звания, когда-то, согласно правилам, установленным святыми отцами Церкви, передававшиеся лицам испытанной душевной чистоты, открыто продаются с торга, и их обычно передают тем, кто за них больше заплатит. Идут во дворец с золотом в руках и там покупают таинства веры. Там находится кардинал Модены, глава преступников, торговец бенефициями для удовлетворения алчности папы. Как Цербер у врат преисподней, он лает на всех тех, кто туда является, и без всякого стыда спрашивает, сколько у них денег. Только богатые туда допускаются, бедные презрительно изгоняются вон. Все продается у папы: церковные звания, чины, заключение браков и отмена их, разводы супругов и многое другое, чего наши отцы не знали и чего христианские обычаи не допускали. Образуется новая секта, распространяющая новые догматы, глумящаяся над Христом. Нет преступления, нет бесчестия, которые не творились бы открыто в Риме во дворце папы. Превзойдены скифы, превзойдено вероломство карфагенян, превзойдены жестокость и кровожадность Нерона и Калигулы. Исчислить убийства, разбои, насилия, кровосмешения, кои совершены, было бы безнадежным предприятием. Благородный юноша Альфонс Арагонский, зять папы, был покрыт тягчайшими ранами и, так сказать, дважды убит. Спальничий папы Пиеротто был убит у него на руках. Почитаемое здание Ватикана замарано кровью. Служащие курии, придя в ужас, обратились в бегство. Многие убиты, ранены, брошены живыми в Тибр, отравлены. Число таковых жертв бесконечно, злодеяния растут изо дня в день. Ни власть, ни влиятельность не служат гарантией. Нет человека в Риме, даже самого скромного положения, который не боялся бы за себя и за своих. Кто не боится рассказывать о чудовищных сценах, которые разыгрываются в этом обиталище без стыда перед Богом и людьми? Даже распущенность непотребных домов далека от тех насилий и гнусностей, кои происходят во дворце Св. Петра, того мерзкого обращения с юношами и девушками, какие там допускаются, того количества блудниц, что там бывает, тех состязаний в разврате, какие там устраиваются. В ноябре месяце в торжественный праздник всех святых во дворец было созвано на пир пятьдесят городских блудниц, и устроено было зрелище, совершенно неслыханное по своей омерзительности. И чтобы не было недостатка в подобного рода зрелищах, в ближайший же день устроена была открытая сцена с кобылицей; на глазах у папы, окруженного своими детьми, были выпущены жеребцы, устремившиеся к кобылице, и, яростно борясь между собою, старались овладеть ею. К каким только средствам не прибегают, чтобы выманить у христианского населения золото для поддержания расточительности этого семейства! Под предлогом ведения войны с турками во всех церквах мира верующим, введенным в заблуждение, продавались индульгенции; на полученные таким образом средства продолжалась еще более широкая жизнь; дочь папы могла предстать пред своим мужем украшенной драгоценными камнями и золотом и принести ему неслыханной роскоши приданое, оплаченное римской Церковью; наконец, на эти деньги можно было вести войны со старинными городами и их действительными владетелями. Обитатели были изгнаны из своих жилищ. Большая часть римской знати была казнена или выслана, старые владетели Кампаньи были лишены своих поместий, и на их несчастии строилось благополучие детей и внуков папы, рожденных от кровосмешения, делавшихся еще в колыбели владельцами королевств и богатств.